Речь ректора РАУ Армена Дарбиняна на открытии ежегодной научной конференции РАУ

Дорогие друзья, уважаемые студенты и коллеги

Я очень рад, что наш университет вступает в год своего 10-летия этой научной конференцией. Очень хорошо, что Годичная конференция РАУ становится уже традиционной. Это означает, что к 10-му году своего существования мы определили, что наука и исследовательская деятельность являются приоритетами нашего университета, имеют самое большое значение в РАУ.

Наверное, в 21-ом веке трудно создать структуру, университет, который занимался бы образованием, наукой и был бы при этом конкурентоспособным. Создать университет, который должен расти и параллельно демонстрировать свои достижения, должен фиксировать свое место не только в образовательном пространстве Армении, но и в научных школах; создать, развить и защитить свои научные приоритеты.

Сегодня много споров о том, какова же главная идея 21-го века, которая могла бы сплотить всех и вести дальше к прогрессу. Я абсолютно убежден, что 21-й век – это век знаний. То, что в 20-ом веке мы называли научно-технической революцией, сегодня происходит буквально каждый год. Мы должны находиться на пульсе самых новых достижений мировой науки и мы обязательно должны внести в нее нашу армянскую или, если хотите, российско-армянскую составляющую.

Я считаю, что сегодня в Армении и, в частности, в нашем университете есть огромные возможности для развития науки. Что бы мы сегодня ни делали для развития страны, осуществляли те или иные концепции развития - мы это делаем впервые. При этом впервые не только в Армении, не только в России, но и в мире, потому что мир никогда еще не знал такой глубинной трансформации общественных, политических и экономических отношений, которые произошли после распада СССР.

Есть разные точки зрения на факт распада Советского Союза. В частности, известно определение президента России Владимира Путина, которое он дал находясь здесь, у нас в Армении. Крушение Советского Союза Путин назвал крупнейшей геополитической катастрофой 20-го века. С другой стороны, создание нового Содружества Независимых Государств было названо механизмом "цивилизованного развода" бывших союзных республик. Я думаю, что президент Путин сегодня, уже в конце 2007-го года, переиначил бы свой тезис. Я убежден в том, что СНГ, а я бы его назвал Российским Содружеством, сегодня не только форма или механизм цивилизованного развода. Это – форма и механизм развития вокруг его цементирующей составляющей Содружества – Российской Федерации, - обязательно сильной, мощной и системообразующей. Я думаю, что сегодня многие представители общественных наук, лидеры науки России, – обязательно внесут эту коррективу, превратив ее в формулу, составляющую новый смысл Содружества Независимых Государств.

Я уже говорил где-то, что трансформация империй, которая происходит на наших глазах (Британская, Французская, Российская) приводит к тому, что они превращаются в Содружества. Это совершенно очевидный, вполне понятный и закономерный процесс, который происходит на наших глазах. Оцените уровень инвестиций в странах, входящих в Британское Содружество, – на Кипре, в Объединенных Арабских Эмиратах. Большинство экономических проектов в этих странах осуществляется британцами... Попытайтесь вырвать какую-нибудь страну из Британского Содружества!.. Это будет огромной трагедией для данной страны. Мы недавно видели, как в связи с политическими потрясениями и давлением на, так называемые, демократические институты в Пакистане, Британское Содружество приняло решение о временном "замораживании" участия Пакистана в составе Британского Содружества. Это очень остро отозвалось в пакистанском сообществе – политическом, экономическом истеблишменте. Сегодня в Британское Сообщество пытаются попасть такие страны, которые, казалось бы, не имели раньше никаких оснований для того, чтобы быть членами этого Содружества. Это такие страны, как Алжир, Тунис, другие...

Известна попытка Армении "записаться" в состав стран Франкофонии: во всяком случае, переговоры велись на государственном уровне. При этом обе стороны понимали, что нет никаких объективных оснований претендовать на это... В результате мы были приняты в качестве ассоциированного члена в ассоциацию стран Франкофонии. Но если судить по ситуации с развитием французского языка, французской культуры, пропаганды в Армении хотя бы по данным нашего университета, где мы каждый год набираем всего две группы, изучающие французский язык, то надо признать, что эта идея несколько искусственна...

Что касается Российской Империи. Ее последнее проявление – это Союз Советских Социалистических Республик. Как бы этот Союз не называли, я его называю, в сущности, Российской Империей. Империя рухнула, развалилась под тяжестью экономического, политического, международного, геополитического давления. Сегодня мы имеем совершенно другую ситуацию. По прошествии 16-ти лет после развала Советского Союза 12 стран бывшего СССР имеют абсолютно разные формы государственно-политического, правового, экономического существования. Казалось бы, все они начинали с единой исходной точки. Сегодня же у них абсолютно разная ситуация.

За 16 лет существования Содружества 12 стран, составляющих это Содружество, оказались в абсолютно неодинаковых ситуациях. Они оказались в положении, когда каждая из них выискивает механизм своего дальнейшего развития – научно обоснованный, просчитанный на десятилетия вперед, – и очень мало, кто его нашел...

Я недавно читал выкладки американских политологов, которые ясно говорят о том, что из 12 стран бывшего Союза вопрос европейской ориентации может стоять только в отношении трех стран – Грузии, Украины, Молдовы. Соответственно, американская стратегия по отношению к этим странам должна выстраиваться, учитывая этот приоритет.

Я думаю, что нам нужно развиваться в сторону Российского Содружества, имея в основе этого развития русский язык и русскую культуру не только в качестве средства межнационального общения, но и как средство познания мира. Мы должны владеть этим средством, потому что мы, познавая мир, становимся сильнее... Становясь сильнее, мы можем лучше пропагандировать себя, свои ценности и достижения.

Я где-то писал и говорил о том, что каждый армянин сам по себе должен быть просветителем. Мы народ, который давал миру великих просветителей. Для того, чтобы быть просветителями, надо обязательно владеть каким-то языком, который объединяет бо?льшую структуру, чем наш национальный язык. И эта база сегодня у нас есть. Овладевая русским языком, мы укрепляем свое место в рамках русского Содружества, и одновременно имеем возможность познавать мир глубже и быть представлены миру шире. В этом, мне кажется, наша задача.

Возвращаясь к вопросам общественных наук, я хочу вам сказать, что у нас есть некое абсолютно неправильное отношение к действительности, которое заключается в том, что ученые, представители общественных наук, кажется, ждут каких-то политических, государственных решений в области экономики, политики, финансов для того, чтобы потом подкрепить эти решения какими-то своими научными выкладками. Считается, что процесс реформ, процесс общественно-политической трансформации как бы ищет и находит новые пути развития науки. Это абсолютно неправильная постановка, которая приводит общественные науки в полнейший тупик.

Приблизительно таким же образом общественно-политическая наука развивалась в Советском Союзе. Тогда основными этапами научного развития были съезды КПСС, после которых мы получали соответственные речи Генеральных секретарей и начинали выдумывать какие-то концепции в утверждение тех постановок, которые были озвучены на съездах. Я очень боюсь, что сегодня развитие общественно-политических наук идет в этом направлении и хочу, чтобы мы упредили это абсолютно пагубное развитие нашей науки. Общественно-политическая наука сегодня обязана задавать приоритеты, стратегические ориентиры, - и обязана направлять людей, которые призваны принимать политические решения. Только научно обоснованные, грамотно высчитанные стратегии дальнейшего развития в области политики, государственного устройства, правоведения, экономики могут вывести нас на какой-то уровень более благоприятного развития.

Основной вопрос, который сегодня ставится в нашей общественно-политической и научной практике – это вопрос соотнесения рынка и демократии. В каком соотношении они должны быть в нашем механизме развития, который отображается в форме стратегических и экономических программ страны, программ политических партий и так далее? Какое соотношение демократии и рынка нужно каждой конкретной стране? Казалось бы, простой и вполне конкретный вопрос, но практика показывает, что на этот простой вопрос есть абсолютно разные ответы. Есть страны и их, к сожалению, большинство, которые так и не нашли ответов на этот вопрос. Я хочу подчеркнуть, что Армения, к сожалению, находится в ряде этих стран.

Каково же оптимальное соотношение рынка и демократии для нас сегодня – в той геополитической и геоэкономической системе, в которой мы находимся? 16 лет нашего развития я бы разделил на три основных этапа:

◦1. 1991-1998 гг. – этап первичных реформ. Эти реформы были абсолютно необходимы для социально-политической трансформации. Более или менее ровно к 1998 году подошли все 12 стран. И не ясно, как бы пошло развитие этих стран, если бы не российский дефолт в 1998 году. Дефолт явился сигналом для очень многих стран о том, что надо разрабатывать свою собственную стратегию дальнейшего развития. ◦2. 1998-2003гг. – этап поисков своих собственных приоритетов развития. По моему убеждению, только Россия и Казахстан сумели определиться в своих приоритетах до 2003 года. ◦3. Дальше, после 2003 года начался этап реализации тех приоритетов, которые были осознаны и были приняты за основу. Страны, не имеющие этих приоритетов, пока еще "болтаются" в пространстве, находясь в каком-то аморфном, полумертвом состоянии с точки зрения общественно-политической стратегии дальнейшего роста.

В чем сущность развития и благосостояния? Я очень люблю раскладывать русские слова на составляющие части. Благосостояние – это благое состояние. Благое состояние бывает в двух случаях – когда есть две такие категории как богатство и справедливость. Если есть богатство и справедливость в каком-то общественном полюсе, то там можно говорить о благосостоянии.

Есть всемирный индекс благосостояния, который называется "Индекс мира и покоя". По этому индексу в первую десятку входят такие страны как Исландия, Норвегия, Дания, Швеция. Только Норвегию из этих стран можно отнести к числу богатых сырьевыми ресурсами стран. Норвегия является второй по счету европейской страной, обеспечивающей газом Европу. Эта страна накопила порядка 100 млрд. долларов в государственном фонде именно благодаря газу, но самое интересное то, что Норвегия развивается не только благодаря своим природным ресурсам.

Чтобы наступило это состояние мира и покоя, видимо, нужно все-таки некое национальное понимание важности этого приоритета. Я с трудом представляю себе, как можно в армянском обществе обеспечить это состояние покоя и свободы. Может быть, сегодня это даже невозможно. Я бы начал внедрение этого состояния со свободы. О покое можно думать потом, когда у нас будет реализована эта свобода.

Давайте начнем со свободы. Мы попытались начать со свободы в 1991 году, но нам очень помешала война. Мы стали уникальной страной, которая проводила либеральные по своей сути и содержанию реформы в состоянии войны. А эти реформы были абсолютно либеральными. Если рассмотреть законы и порядки, которые были утверждены в начале 90-х годов, то обнаружится, что это были законы и порядки абсолютного либерализма, подобных которым в мире пока что не было. Мы даже дошли до того, что разрешили свободно распоряжаться средствами капитальных инвестиций. Армения – одна из редких стран мира, которая разрешила инвестировать в свою экономику, давая при этом возможность в любой момент эти инвестиции забрать обратно. В Китае, например, действует 10%-ое ограничение. То есть, полностью все инвестиции можно забрать только через 10 лет.

Система политической свободы и полного либерализма себя, к сожалению, не оправдала, поскольку мы находились в состоянии действующей войны. Не бывает такого, чтобы страна воевала и вместе с тем проводила либеральные реформы. То же самое можно сказать и о России. В России была абсолютная опасность распада империи. Россия вела битву за то, чтобы не распасться. Поэтому либеральные реформы в России тоже провалились. Выборы, которые мы наблюдали вчера и результаты, которые мы можем зафиксировать сегодня, показывают, что либеральная идея в России практически мертва. Все либеральные партии, вместе взятые, набрали всего 3% всех голосов избирателей. В России нет сегодня либеральной идеи. Хорошо это или плохо? Россия – это империя. Я согласен с философом Ильиным в том, что Россия может существовать только как империя. А империи либерализм действительно не нужен.

Что касается Армении, то здесь без либерализма просто невозможно представить себе любую сколько-нибудь разумную стратегию развития. Либерализм в Армении необходим, потому что мы не можем стать империей. Наверно, армянские националисты хотели бы этого, но у нас нет объективных данных становиться империей. Либерализм для армянского общества, для армянского политического устройства не имеет альтернатив. В армянском Парламенте нет либералов. Послушайте армянские политические дебаты – в них нет либерализма. Получается, что из-за проблем с внедрением либеральной демократии в начале 1990-х годов Армения на 17-ом году реформ и независимости тоже вынуждена отказаться от либерализма. Это означает, что мы отказываемся от основ какого-то бы ни было развития, что, конечно, очень печально...

Возвращаюсь к тем задачам, которые должны решать общественно-политические науки. Я считаю, что сегодня абсолютно не исследован опыт преобразования за эти шестнадцать лет в каждой стране бывшего Советского Союза. А это – уникальный опыт, который зиждется не только на том, что там были одинаковые условия развития. Каждая страна имеет свою траекторию развития только "благодаря" тому народу, который ее населяет. То есть, национальная культура, менталитет, готовность народа к осуществлению той или иной стратегии развития имеет определяющее значение. Получилось, что по прошествии этих 16-и лет мы фиксируем, что эта готовность абсолютно разная во всех 12-ти странах нашего когда-то общего пространства.

Сравнительный анализ исследования опыта, который накапливается в каждой из этих стран, представляет собой огромный пласт для научных исследований, разработок и рекомендаций на будущее. Я хочу еще раз подчеркнуть, что наши политики в этом, несомненно, нуждаются. Может быть, они этого еще не понимают, но они поймут это очень скоро, и мы опять окажемся в ситуации, когда нет никаких разработок. В 1991-ом году мы уже оказывались в такой ситуации, когда был некий общественно-государственный заказ на научные исследования концепции дальнейшего развития, а этих исследований не было. Их и сейчас, к сожалению, нет, хотя этот заказ и сегодня существует, потребность в них даже бо?льшая, потому что в 1991-ом году у нас, может быть, был этот 16-летний период раскачки. Сегодня у нас периода для "раскачки" уже нет. Нам надо создавать эффективную страну, эффективное общество, эффективную экономическую систему, а времени на раскачку нет... Азербайджанский бюджет на следующий год равен 10 млрд. долларов, азербайджанский государственный нефтяной фонд составит 10 млрд. долларов, а мы собираем с мирового армянства 15 миллионов долларов...

Повторю, что у нас нет времени на раскачку, у нас нет времени на то, чтобы праздно рассуждать, у нас нет времени даже на то, чтобы бороться друг с другом и выступать в качестве каких-то политических полюсов. Нет разницы, какой полюс будет иметь какое будущее или, скорее всего, прошлое. Нам важно, чтобы страна имела свою концепцию развития, и эту концепцию должны выработать мы с вами, – и никто другой. Это гораздо важнее, чем то, кто выиграет или кто проиграет на ближайших президентских выборах.