В защиту гаишников и профессоров

Сферы дорожного регулирования, образования и здравоохранения в сознании наших граждан предстают наиболее подверженными коррупционным рискам и проявлениям. Об этом свидетельствуют данные социологических опросов практически во всех странах постсоветского пространства. Этот тезис всегда охотно поддерживается также и государством, а видимость борьбы с коррупцией обеспечивается единичными актами публичной "порки" не самых осторожных представителей данных профессий. Таким образом, "непримиримая борьба" с гаишниками и профессорами, к неописуемому восторгу истинных казнокрадов, превращается в главное направление антикоррупционной политики, к тому же поддержанное общественным мнением.

Между тем речь идет об отраслях и сферах деятельности, оказывающих гражданам соответствующие услуги. Установленные государством мизерные цены на эти услуги абсолютно не соответствуют их реальной стоимости. Так, в среднем наш уровень доходов в этих секторах в десятки, а то и в сотни раз ниже аналогичных показателей в развитых странах. То, что принято у нас считать коррупцией, есть лишь частная доплата, призванная сократить или нивелировать этот разрыв, а источником любой частной доплаты являются недоплаченные налоги. Поэтому мнимая коррумпированность гаишников и профессоров объясняется больше не их готовностью "взять", а нашей готовностью "дать", а это можно искоренить лишь с искоренением теневой экономики, составляющей как минимум половину реального экономического оборота.

Есть еще одна сфера государственных услуг, отличающаяся особенно большой недоплатой, — это услуги по осуществлению правосудия. В последнее время здесь стали говорить о необходимости резкого повышения судейских зарплат как главном орудии против коррупции в судах. Думается, однако, что такое повышение должно быть обязательно сопоставимо с повышением доли прямых налогов в общих доходах государства, ибо только законопослушный гражданин или юридический субъект способны востребовать подлинное правосудие.

Настоящую коррупцию надо искать в совершенно других местах, а именно там, где мы не готовы "дать", но с нас (или у нас) тем не менее "берут" — это сферы распределения бюджетных средств и государственного заказа, первичной приватизации государственной собственности и земель, регулирования (включая налоговое и таможенное) экономики и отдельных ее отраслей, сфера внутренней политики и межпартийных отношений. А в основании коррупционной пирамиды стоит явление сращивания бизнеса и власти. Все громадные состояния и бизнес-империи в неразвитых странах являются результатом злоупотреблений и коррупции именно в этих областях.

Есть разные способы оценки коррупционной "емкости" страны. Мне представляется, что наиболее точная из них — это расчет в процентах к расходам государственного бюджета. "Классик жанра", нынешний президент Пакистана, еще в бытность свою мужем незабвенной Беназир получивший прозвище "Господин 10%", невольно определил "оптимальные" размеры организованной коррупции. Согласно данному методу оценки, коррупционная "емкость" Армении приближается к сумме в 300 миллионов долларов США в год, что сопоставимо с уровнем прямых иностранных инвестиций. Недавно руководитель Главного следственного управления России г-н Бастрыкин озвучил оценку коррупционной емкости России в 38 миллиардов долларов в год, что тоже составляет примерно 10% от суммы бюджетных расходов и совпадает с объемом ожидаемых прямых иностранных инвестиций...

И еще. В странах неразвитых средоточием одновременно бизнеса и власти, как правило, являются национальные парламенты. В армянском парламенте на прошлой неделе всерьез обсуждалась вероятность присовокупления сюда еще и церкви. Думается, однако, что вряд ли нам стоит удивлять мир и становиться родоначальниками новой дикости: и без этого ее нам вполне хватает.

До встречи!